«Золушка». Безупречная композиция

11 октября 2017

Рецензии

«Золушка». Безупречная композиция

Признанный в мировом балетном сообществе критик Грэм Уоттс из Лондона, глава секции танца «Британского круга критиков», побывал на сентябрьской премьере «Золушки» и поставил балету 5 звезд.

Хотя «Золушка» Сергея Прокофьева (наряду с его же «Ромео и Джульеттой»), безусловно, принадлежит к числу самых мелодичных и сложных в музыкальном отношении балетов XX века, я должен сознаться, что сам балет никогда не входил в число моих любимых. Я видел немало постановок, отличавшихся весьма изобретательной хореографией: «Золушку» Аштона (как же без него), Ратманского, Уилдона, Хэмпсона, Бинтли, Кордера, Борна (постановка будет возобновлена зимой), Никсона и многих других балетмейстеров. Я даже видел «Золушку» в постановке Питера Маллека и в исполнении Венского фестивального балета в открытом театре на пирсе Кромер Пир, среди бушующего Северного моря!

И хотя каждая постановка открывала какие-то новые, необычные стороны в этой вечной сказке, всем им чего-то недоставало. То не выдержан баланс комической пантомимы и злого образа мачехи (и даже сестер), то хореография не вполне соответствует красочности и выразительности музыки Прокофьева. А главное, в большинстве случаев балет не пользовался успехом у детей. Сколько раз мне приходилось видеть на спектаклях обескураженных родителей и расстроенных детей, которые рассчитывали на волшебную сказку в духе Диснея, но не увидели ничего подобного!

Поэтому в Россию я отправился в надежде найти здесь балетмейстеров, чья хореография в полной мере соответствует гениальности прокофьевской музыки. И нашел — даже двоих. Первый — и притом первый из всех! — это Ростислав Захаров, автор премьерной постановки балета, в которой главную партию танцевала легендарная Галина Уланова. Прокофьев начал работу над «Золушкой» в 1940 году и продолжал ее в течение всех военных лет, параллельно с оперой по роману Льва Толстого «Война и мир». Премьера трехактного балета состоялась в Большом театре в Москве 21 ноября 1945 г.

Именно тогда, в 1945-м, на театральную сцену были перенесены все пятьдесят номеров, входивших в партитуру Прокофьева. Вместе они составили безупречную цельную композицию. Последующие постановки, начиная со спектакля, созданного Аштоном для Марго Фонтейн и труппы «Сэдлерс Уэллс» в 1948-м, отличала общая ошибка: в них отсутствовал рассказ о том, как Принц ищет обладательницу ножки, с которой соскользнула туфелька. Порой кажется, что он просто вышел из дворца через черный ход и тут же очутился у Золушки в гостиной. Между тем Прокофьев отводит целых пять номеров (десятую часть всего балета) на кругосветное путешествие Принца, когда тот отправляется на Восток и возвращается назад в поисках загадочной незнакомки. Захаров создал красочные хореографические картины далеких стран, воплотив на сцене эту музыку. Так возникла удивительная часть балета, которую часто опускают и игнорируют.

Спектакль в постановке Захарова шел на сцене более 20 лет и был окончательно снят с репертуара в начале 70-х. Мой второй герой — Михаил Мессерер, главный балетмейстер великолепного Михайловского театра — его элегантно-желтый фасад украшает площадь Искусств в Санкт-Петербурге.

Мессерер славится тем, что успешно восстанавливает балетные постановки советских времен. Ему уже удалось волшебным образом оживить балет Вахтанга Чабукиани «Лауренсия» (впервые показанный на сцене в 1939 году), затем «Пламя Парижа» Василия Вайнонена (балет 1932 года), и вот теперь он решил воссоздать «Золушку» Захарова. Задачу Мессерера облегчало то, что, во-первых, этот человек принадлежит к великой балетной династии, а во-вторых, ему самому довелось танцевать в захаровской «Золушке», когда она еще шла в Большом театре.

Возвращаясь из прошлого в день сегодняшний, хочу сказать, что успех нынешней постановки «Золушки» связан в равной мере как с классическим стилем хореографии спектакля, так и с ее новым прочтением. Мессерер возродил хореографию Захарова, придав ей новый, современный облик. Кроме того, хотя цифровые технологии и ранее использовались в восстановленных Мессерером балетах, здесь они выходят на первый план. Ему удалось невозможное — превратить балет 70-летней давности, вместе со всеми привычно советскими вариациями на тему «Лебединого озера», в абсолютно современную постановку, характерную для цифровой эры.

Заигрывание с технологиями порой выглядит глупостью или ребячеством, но только не в данном случае. 3D-видеоряд, созданный студией «Шоу Консалтинг» и ее руководителем Глебом Фильштинским, удивительно хорош — цифровое изображение так реалистично, что зрители безоговорочно верят в сказку. Часы, которые кажутся нарисованными на занавесе, вдруг начинают идти и тикать. Принц (Виктор Лебедев), отправившийся на поиски Золушки, в одной из сцен прыгает сквозь спроецированную арку. А в самом начале спектакля видеоизображение, которое заполняет авансцену, имитируя наезд камеры, движущейся через сад к дому Золушки, заставляет вспомнить о фильмах Орсона Уэллса.

Мессерер со своими помощниками восстановил все путешествие Принца в поисках Золушки (Анастасии Соболевой), сопроводив его видеорядом с явными отсылками к начальным титрам «Игры престолов». Благодаря этому финальная часть истории оказалась несколько длиннее обычного, и теперь все три акта имеют примерно равный темп, равную длину и выглядят равно убедительно. Тем самым удалось избежать несоразмерности частей большинства постановок «Золушки», где первый акт зачастую оказывается слишком длинным, а последний — слишком коротким.

Зрительный ряд, целостность интерпретации нового/старого спектакля Мессерера—Захарова прекрасно дополняет безупречное исполнение оркестра Михайловского театра (дирижер Павел Сорокин), который чрезвычайно бережно и даже с нежностью отнесся к торжественной музыке Прокофьева. И наконец, наилучшим образом показали себя все танцовщики. Впервые я видел Лебедева и Соболеву в этом же театре два года назад в «Тщетной предосторожности» Аштона. Тогда обоим молодым танцовщикам было слегка за двадцать, они лишь недавно закончили балетное училище, и их безусловным талантам еще предстояло раскрыться по-настоящему: их танец был то ребячливо-игривым, то застенчиво-серьезным. С тех пор они под руководством такого наставника, как Мессерер, достигли настоящей артистической зрелости. Лебедев стал великолепным танцовщиком, воплощением мужественности, его отличают невероятные вращения и высокий, парящий прыжок с баллоном, но в то же время это статный классический премьер. Мастерство Соболевой позволило создать яркий, притягательный характер главной героини: ее Золушка одновременно ранима, беззащитна и в то же время сильна духом. Лебедев и Соболева — партнеры не только на сцене, но и в жизни, и это добавляет достоверности романтическим сценам: блистательные па-де-де в их исполнении меня просто завораживали.

Среди исполнителей ролей второго плана я обратил внимание на фею Зимы: эту партию в лучших традициях русской балетной школы исполнила новозеландская балерина! Алисия Рейд пришла в Михайловский театр из проекта Давида Махатели Grand Auditions, где ее в 2016 году приметил Мессерер и предложил ей контракт. Большое впечатление произвели на меня три Екатерины: Борченко в роли светлой и изящной Феи-крестной, а также Одаренко и Беловодская. У последних получились скорее безумные, чем злые сестры, при этом вовсе не уродливые и не карикатурные. Ксения Русина станцевала очень хорошую, то есть по-настоящему плохую мачеху.

Сохраняя традиции советского балета, новая «Золушка» включает в себя забавные ужимки в исполнении придворного шута (Романа Волкова), требующие серьезной атлетической подготовки, а также три национальных танца: восточный, испанский (разумеется!) и мазурку (скорее венгерскую...). Когда видишь эти эксцентрические номера, порой кажется, что это артисты из «Лебединого озера» или «Спящей красавицы» ошиблись сценой...

Тем не менее ничто не умаляет очередного триумфа гениального постановщика, возрождающего старые балеты так, что они смотрятся абсолютно современно. Описывая восстановленные спектакли, часто употребляют выражение «старый/новый», но никому не удается так мастерски придать свежести и оригинальности восстанавливаемому материалу, сохранив его исконный дух, как это делает Михаил Мессерер.

Грэм Уоттс, DanceTabs