Премьер для подражания

13 марта 2012

Интервью

Премьер для подражания

То, что делает ведущий танцовщик Михайловского театра, или по-театральному — премьер, Марат Шемиунов, удивляет и восхищает многих поклонников балета в нашем городе. При этом спектр его художественных интересов за балетные рамки выходит далеко — он, оказывается, еще и довольно успешный художник. Своими взглядами на искусство в разных его ипостасях Марат поделился с корреспондентом «НП».

— Марат, ты не только премьер Михайловского театра, но и художник. Как бы ты определил свой стиль?

— Я не люблю конкретных определений. Клод Дебюсси, будучи основоположником импрессионизма в музыке, никогда не причислял себя к этому популярному на тот момент течению. Мне приятно думать, что мы с ним отчасти схожи (улыбается). Я создаю произведения, которые заставляют людей мыслить, в каком-то смысле раскрывают им глаза, дают ощущение гармонии от увиденного. По крайней мере, мне хочется так думать.

— Ты только что открыл выставку в Лондоне...

— Уже вторую. Первая проходила в 2010 году в галерее «Трафальгарская комната» в театре «Колизей». Тогда я делал выставку «Главный герой». На экспозицию привез две необычные для меня работы: «Зигфрид» и «Одетта — Одиллия». Необычные потому, что я крайне редко создаю произведения на заданную тему, обычно использую более абстрактные мотивы и названия.

— А что за работы на этот раз?

— Я назвал выставку «Неумирающий лебедь». Это была парафраза хореографического эскиза «Умирающий лебедь», созданного Михаилом Фокиным для великой русской балерины Анны Павловой. Именно в её честь совсем недавно, 4 марта, в Лондоне, в театре «Колизей» прошел гала-концерт звезд мирового балета. Ульяна Лопаткина пригласила меня исполнить роль знаменитого итальянского учителя великой балерины.

— Совместили балет и графику?

— Получается, так. Графика, но техника сложнее — алифатические полиуретаны. В прозрачный пластик погружается тонкая, словно дым сигареты, линия. Она плывет внутри картины, точно лебедь, и чудом повисает в стекле объемным силуэтом. Рисунок почти тает внутри жидкости.

— Как ты все это успеваешь?

— Попробуйте не спать ночами — вы удивитесь, как много можно успеть за 24 часа.

— Внутренне больше ощущаешь себя танцовщиком или художником?

— Естественно, я, в первую очередь, артист балета. Я постоянно занят в репертуаре. Все, что создается параллельно, — лишь следствие моей неуемной натуры. Надеюсь, балетное искусство от этого не страдает. По крайней мере, меня совершенно точно нельзя упрекнуть в отсутствии старания и концентрации.

— Начо Дуато строго спрашивает с танцовщиков?

— Я хотел бы сказать несколько слов о той чудесной инициативе, которую проявил наш директор Владимир Кехман, чтобы привлечь самого даровитого и изумительного хореографа на планете — Начо Дуато. Хотя то, что он сейчас работает с нами, — заслуга всего коллектива тоже. Весь театр должен был подняться на определенный уровень, чтобы сюда пришел Дуато. Я не знаю, как Начо находит свое вдохновение, но движения, которые он нам дает... это как божественный нектар, невероятная квинтэссенция форм человеческого тела.

Строго ли он спрашивает с нас? Думаю, нет. Мне кажется, Начо больше нами вдохновляется, нежели требует.

— Как, по-твоему, бренд «русский балет» все еще признан за рубежом?

— Русская балетная школа — это безусловный авторитет балетного мира. Я много гастролирую, но, будучи выпускником Академии русского балета, везде чувствую себя достойно. Нарекания к Академии, конечно, существуют, но я все равно очень горд тем, что учился именно здесь. У нас великая школа... Нижинский, Карсавина, Нуриев, Барышников, Макарова, Долгушин, Осипенко — этот список о многом говорит!

— Что тебя вдохновляет в театре?

— В театре и дома меня всегда вдохновляет моя прекрасная жена, прима-балерина Михайловского театра Ирина Перрен. Я ее рисую постоянно, только она не всегда себя узнает, к сожалению. Но это не важно. От вдохновения до произведения слишком много трансформаций образа, он преодолевает помехи реальности. Но первый импульс — это ее заслуга и моей мамы.

— Значит, только женщины?

— Я всегда вдохновляюсь новой работой. Сейчас мы ставим балет «Многогранность. Формы тишины и пустоты» Начо Дуато. Это его спектакль, посвященный творчеству Иоганна Себастьяна Баха, мне выпала честь исполнять роль самого композитора. На мой взгляд, это исключительный спектакль по пластической выразительности и изобилию хореографических изобретений. Условный прием — превращение артистов балета в оркестр — проходит через все произведение множеством находок и удивительных музыкальных прочтений. Просто и сложно одновременно. Как тут не вдохновиться!

Наталья Белая,
«Новости Петербурга»
13 марта 2012