«Дорогой Моцарт, я верю вашим словам»

6 марта 2017

«Дорогой Моцарт, я верю вашим словам»

«Холостой человек живет, по моему мнению, только наполовину», — писал Вольфганг Амадей Моцарт своему отцу Леопольду в декабре 1781 года, сообщая о своем решении жениться. И добавлял к своему желанию «получить малую толику устойчивости в жизни» целую россыпь аргументов: на фундаменте из житейско-бытовых, таких как возможность упорядочить расходы на хозяйство или обеспечить заботу об одежде и белье, возвышался главный: «Природа говорит во мне!».

Через четыре месяца, в апреле 1782 года, состоялось бракосочетание Моцарта и девицы Констанции Вебер. А спустя четыре года, 1 мая 1786 года, в Венском Бургтеатре увидела свет рампы опера «Свадьба Фигаро».

— В этой опере очень многое идет от самого Моцарта, его натуры, его личной истории, — уверен постановщик спектакля Вячеслав Стародубцев. — Мне интересны все детали, которые предшествовали его свадьбе с Констанцией. Пусть и не впрямую, но они очевидно перекликаются с фабулой действия и характерами персонажей. Например, знаменитая сцена с обязательством жениться проецируется на эпизод, когда композитор, по настоянию опекуна своей невесты, вынужден был подписать документ, в котором обязался либо жениться на Констанции Вебер в течение 3 лет, либо выплачивать ей ежегодно 300 флоринов. По счастью, и об этом Моцарт подробно рассказал в одном из писем к отцу, его избранница потребовала у матери документ и, со словами «Дорогой Моцарт, мне не нужно от вас письменного заверения, я и так верю вашим словам», порвала его в клочки.

— «Свадьбу Фигаро» нередко воспринимают как остросоциальную историю: проблема сословного неравенства, бунт слуг против господ, последние судороги феодальных устоев. Мы же хотим создать спектакль прежде всего о любви. О любви и о браке, который придает ей форму и в какой-то мере служит для нее проверкой на прочность. И в нашем спектакле основная линия — взаимоотношение двух пар: для Фигаро и Сюзанны свадьба — это начало пути, как они думают, безмятежное счастливое будущее, а для Альмавивы и Графини — нечто из прошлого, после чего для их любви наступил период испытаний.